В лесу.

«Я бежал и слушал разговор взрослых – для меня недостижимо взрослых  - ребят о некоей объявившейся в нашем лесу необычной женщине. Якобы она была крупнее всякого мужчины, в беге обгоняла жеребца, одной рукой валила наземь быка и люто ненавидела мужчин, то есть не именно только мужчин, а в целом весь мужской род, включая и нас. Нелюбовь свою она выказывала тем, что нападала на мужиков и обрывала мужские достоинства, отпуская затем бедолаг на все четыре стороны. Я как-то не мог это оценить, ибо не знал всех функций своих мужских достоинств, полагая их предназначенность только в возможности мочить плетень…

Хорошо было  булькаться на теплой песчаной отмели, гоняться за стаями мальков и, сгорая от наслаждения и безнаказанности, показывать голую задницу проплывающим пароходам, а потом качаться на поднятых ими волнах. Я не вспомню сейчас, по какой причине к вечеру я остался на реке один. Вся ватага вдруг исчезла. Солнце самым спешным образом закатилось за деревья – придвинулась ночь. Я до темноты ждал своих товарищей. А потом побежал домой. Сносно было бежать лугами… Тревожнее стало, когда пришлось подойти к озеру Кусияну, обрамленному с дальней стороны могучими осокорями и тьмой старого дубового леса, а с ближней, как специально, открытому и манящему своей зловещей черной водой. Все боялись этого озера. Какая-то глухая и недобрая слава ходила о нем. Меня приводили к нему, показывали гладкую, словно стылую, жуть его поверхности, в черноте которой не отражались даже деревья. От дороги до него лежало, наверно, саженей сто. Но они ничуть не умалили моего страха, если не усилили его – ведь одно дело, когда нападут в мгновение ока, когда я не успею увидеть, и другое дело, когда на моих глазах из озера, разрывая его неподвижную черноту, начнет выходить нечто и погонится за мной… Кусияном заканчивались луга и начинался лес. Это было ближе к дому.  Но впереди, по выходе из леса, когда он оставался за спиной и тем тоже становился страшен, впереди ждало небольшое озерко Березовая яма. Берез на многие версты вокруг не было. Но говорили, что некогда они росли вокруг этой ямы, а потом упали в нее. В этой яме утонул деревенский мальчишка. Они побежали купаться. Он прыгнул в воду и ушел на дно. Пастух Фазлыкай, в престольный праздник надевающий мундир пехотного унтера с наградами за турецкую войну, достал его со дна и принес родителям. Мы бегали его смотреть. ОН лежал синий, с небольшим подтеком крови из носа. Он теперь ждал меня около Березовой ямы.